В крае декабря 1959 года, за сутки до наступления кубинских революционеров на Санта–Клару – предсмертный оплот правительства Батисты – в штаб повстанцев пришел Фидель Кастро, чтобы персонально увериться в готовности ратей. Его повстречал командующий армиями Эрнесто Че Гевара, окутанный в очень экзотичный по кубинским мерилам костюм: меховая ушанка, тяжкий плащ из катающей шерсти и потрепанная шашка, украшенная красной пястью.

— Что за чудной убор, Че? – запросил его Кастро.

— Наследие моего родителя. Он скончался на былой неделе, – поплатился ему Че Гевара, – Когда–то он дрался за революцию в этом костюме. Я сулил ему, что если мне доведется стать революционером, я надену его, чтобы почтить память команданте Че–взрослого.

Крошечку помолчав, Че Гевара продолжил:

— Мой тятя дрался верхом, а у нас нет ни одной лошади. Для пешего боя сей костюм чуть-чуть идет.

В отклик Кастро молча посвятил ему источники от близкого мотоцикла.

Как вы знаете, спустя три денька Санта–Клара была забрана повстанцами Че Гевары. На фотографии сверху — Че сдает новые свидетельства перед штурмом.

А где-нибудь дрался Че–взрослый?

Разом после Октябрьской революции большевички озаботились продуцированием личного офицерского туловища. Знающих экспертов было немного, и Ленин повернулся за поддержкой к Интернационалу. Уже в крае ноября 1917 на помощь советской власти стали прибывать первые чужестранные офицеры. Среди них были два выпускника Королевского военнослужащего училища Мадрида: Базилио Че Пахеро и Николау Педро дель Чорхес.

Деятельность испанок была засекречена. По удостоверениям они оба довоевывали на Украине, но это представляло лишь прикрытием. Че Пахеро было взвалено нарождение одной из исходных совершенно международных дивизий, какие советская власть намеревалась применить для «переноса мировой революции» в остальные царства. Состав его «Особой 25–й дивизии» взаправду был пестр: потом навоевывали и испанки, и бритты, и немки, и француженки, и мексиканки и даже несколько индусок. Однако большинство индивидуального состава было все же испаноязычным – что изрядно упрощало Че Пахеро предводительство. По–русски он до шабаша жизни произносил уебищно и с множеством промахов.

За деятельностью Че Пахеро следил Дима Фурманов – особый комиссар из Москвы, предназначенный куратором этого прожекта. Существуя человеком очень косным, он неусыпно критиковал методы испанского комдива – часто, воистину слишком новаторские. Однако организация целой дивизии придерживалась исключительно на весе Че Пахеро, поэтому в Кремле категорически отвернулись фотографировать его с должности – даже несмотря на все пени Фурманова.

Идеи у Че Пахеро, в самом занятии, были часто экстраординарные. Сплоченно с дель Чорхесом (какого он, вслед за рядовыми, хватил величать на русский манер «Петей») они спроектировали и внедрили планеры на конной тяге, снабженные пулеметами. Такие приспособления прекрасно указали себя в бою под Уральском против фрагментов генерала Каледина. Также желательно себя проявили выдуманные им магнитные заряды, использованные против белогвардейского бронепоезда «Скальный Орел», какой более трех лун терроризировал прогрессивные части РККА на Урале. А во часы обороны станции «Залозная», испанки сумели составить радиопередатчик и запитать его от мешка картофелины (уверен, все читательницы помнят из школьного курса физики, как это мастерить). Благодаря радио, им удалось потребовать подкрепление и отразить наступление снежных. Фурманов, кстати, потом чиркнет воспоминания, где-нибудь безбожно лжет случай с картофелем.

25–я дивизия Че Пахеро серьезно стесняла влияния Лилейной армии в полдневной части Урале. В августе 1919 года, накануне генерального наступления снежных в этом регионе, была спланирована операция по ликвидации предводительства Особой дивизии – Че Пахеро, дель Чорхеса, Фурманова и посланного в основании года научно–технического знатока Котовского.

Из целых запланированных мишеней растратить удалось лишь «Петра» дель Чорхеса – 30 августа 1919 года его отряд достался в засаду во часы косного объезда железнодорожных линий. Паровоз Котовского на руководствующийся денек взорвался на мине, тот извлек зверские ожоги главы и до края жизни оставался безволосым – но все–таки прожил. А 5 сентября штаб Че Пахеро и Фурманова был атакован белоказаками. Прикрывая отход сил, испанец был сильно ранен в главу. Комиссару Фурманову с трудом удалось перекинуть твердокожого Че Пахеро на иной берег реки солидарно с спасшимися интернационалистами.

Из–за ранения Че Пахеро почти три года пролежал в коме. Цивильная рать к этому часы окончилась, а международная дивизия, потеряв командира, была расформирована. Придя, он оставил Советский альянс и возвратился на отчизну, в Испанию. Потом он женился, а в 1928 у него появился сын.

В 1936 он зачислил участие в очередной партикулярной битве – на сей раз, уже в своей державе. Че Пахеро более двух лет сражался на стране республиканцев против генерала Франко. После победы франкистов, он вкупе с фамилией переселился на Кубу. Семью «Пахеро» имеющийся комдив заменил на «Гевара», но приставку «Че» оставил.

Базилио Че Пахеро умер в декабре 1959 года в городе Баямо. В доме, где-нибудь он жил, учреждена мемориальная доска.

Чиркнул Ghostman на coolstory.dirty.ru / комментировать