Недавно проронила подруге что рвусь к легкости бытия))....Внутренне я эту легкость соображаю,но втолковать могла только двумя-тремя обещаниями - не тормошиться,не болеть ни о чем,не нервничать,не нанимать плохого в черепушку, а трудного в лапы (кстати,заключительное забираю;)))..Мыслить нетрудно и положительно,влечься к простоте....Но ведь это так ознакомительно произнесено, и не точно, и даже может завести в заблуждение...
И вот на одном психологическом сайте я наша чертовски настоящее объяснение легкости бытия...Делюсь..
"Легкость приходит в занятия и взаимоотношения, когда не опасаешься «просадить» и готов к каждому раскладу. Легкость бытия показывает, когда не сооружаешь масштабных ставок на жизнь и не страшишься ее посеять. Это – смирение. Запредельной сложности в принятии таковского взора нет. Это – всегдашняя честность с собою. Завтрашний денек непредсказуем. Вытекающая секунда непредсказуема. Ждать чего-то – значит изменять себя. Все ожидания приводят к мучительному уяснению той разницы, какая непредотвратимо возникает между выдумкой и действительным положением боев. Видимо временами просто необходимо вновь и заново пятиться от уже выясненных и встреченных правд, чтобы после возвращаться к ним по свежеиспеченным тропинкам с новехоньким ярусом уяснения.
Легкость, о какой я вещаю – это не наплевательская легкомысленность и не свинская раскованность. Это этакое состояние, когда вообще ничего не ждешь, соображая, что жизнь вечно и все производит по близкому, но при этом продолжаешь орудовать.
В соблюдающий час жизни может произойти все, что угодно. Грядущие мгновенья, выливающиеся в завтрашний денек – это этакое первозданное полотно существования, по какому действительность мажет впервой, не загадывая достоверно, а как бы спонтанно, играючи.
Да, кое-когда «картинки» удаются положительными, но степень их драматичности напрямки соразмерна ожиданиям и ставкам, какие возлагаются на будущее. Чем больше наденьки, тем сильнее треволнения. Об этом я уже высказывал в недавней статье про счастье в связях.
Как по человечески – это подлинно сложные и неоднозначные ткани. А все потому, что на хлещущем периоде личных актуальных сценариев почти любой запуган до отказа субъективными зрелищами о том, какой жизнь должна быть. Отрекаться от сих капризов никто не уходит. Крайне уж они бранят душу, отчаянно уж сладко предвкушать осуществление вожделений.
Нади и ожидания – это те самые психологические хотения, какие Будда характеризовал, как родник людских муки. В этом резоне, легкость бытия – это и есть такая вот душевная просветленность. Чем больше таковой легкости, тем меньше подвластность от мечт разума и тем глубже принимается действительность.
Целый драматизм жизни возникает совместно с похотью. Чем выше ставка на конкретный сценарий, тем сильнее трепет, что все уродится иначе. А это «иначе», между тем, может быть ничем не погано ожидаемого эволюционирования актуального сюжета. Но хотения располагают эдакое злокозненное свойство – нагонять, что любой расклад, высаживающийся за ограничения хотящее ожидаемого, ведет к бедствию. Таковой вот «Пан или испарился» в психологии кличут дихотомическим – то бишь, черно-лилейным мышлением.
Звучит, как диагноз? А ведь этой «хворью», в той или иной степени, заражен всякий. На progressman.ru я уже косвенно вздевал эту тему в статье о упованиях и безнадеге. Это – экой язык мышления и проживания бытия, когда рассудок выуживает кайф из противоречивых предвкушений. И чем сильнее он подсажен на них, тем больше в жизни ужаса, что все уродится не по плану и целый прожект, раскачанный вожделениями, сокрушительно разляжется на очах.
Нет ничего однозначного. Выбор, участь, карма – все это попытки застать несуществующее. Отколе мы можем знать, какой должна быть жизнь? Отчего так цепляемся за личные иллюзии? Погрешности верны. Именно они подают тот эксперимент, какой разрешает их же огибать.
Кое-когда просто необходимо поломать взаимоотношения, ввязаться в загвоздку, нарожать ребятишек, а потом разойтись, по-ребяческий клюв загрызть, приручить, а потом утерять доверие, хорошенечко соврать, наклюкаться, шмякнуться об стену – просто, чтобы осмыслить и завидеть… добыть собственный, действительный эксперимент. Нет недоумков. Никто не может и не должен иначе. Есть только наторелые и неискушенные – любой в собственном житейском ложе.
Как-то мне пригрезился ослепительный сон, где-нибудь я с дружками падал в здоровом пассажирском аэроплане по живому дневному городу посреди длинных хижин. Полет выглядел чрезвычайно тяжелым, крылья аэроплана с громом касались стены домов, ощущалась тревога, но сообща с ней доверие к реальности и которое-то ликующее колдовство от берущего странствования. Что-то внутри словно осознавало: болеть напрасно, если аэроплан расшибтся, с этим ничего не поделать. Поэтому взрослая часть внимания была прикована к разносящимся хижинам, живым путям и проспектам, к осознанию совершающегося как чудодейственного странствования.
К раскаянию, к жизни я пока не могу принадлежать с экой же легкостью. Но сей сон обошелся чем-то вроде свидетельствующего маяка на дороги. Легкость бытия и смирение, о каком я сообщаю – это не пассивность, а влияние вопреки едящей неизвестности, от какой мы так прилежно спускаемся в мечты интеллекта. Это – не наплевательское касательство к участи своего туловища, а толковое уяснение, что туловище предсмертное и, порой, тленное неожиданно. Мне и самому трудно признавать сей факт – нечто внутри противостоит. Но чем глубже уяснение этой правды, тем сильнее собственная независимость, тем больше легкости по взаимоотношению к жизни.
Вспоминается кастанедовский боец и человек сведения, первостепенный советчик какого – гибель за изнаночным плечом. Воитель орудует, не предстоя наград, шукает независимость, ни на что не жалуется, ни о чем не сострадает, не воспринимает себя серьезно. Он покатывается над собой и над серьезностью жизни.
«Грустная» новость: мы все помрем; подлунные накопления и волнения в этом свете ничего не стоят. Ликующая новость: горевать и болеть об этом совсем факультативно; жизнь сходна интересному странствованию. Любой, словно в эком же аэроплане – бежит в близком всамделишном. У нас есть выбор, есть устроенная граница контроля, но целая субъективная воля определена экспериментом и облегающей реальностью. В каждую секунду может произойти непредвиденное. Это беспокойный факт, но если с ним не мириться, становится только худо: явь завертывается идиотской летальной сечей против неминуемого."
© Игорь Саторин http://progressman.ru/2014/02/lightness/
Статья «Легкость бытия» изображена нарошно для progressman.ru При использовании материала неукоснительная инициативная ссылка на родник.